СПЕЦНАЗ МВД СССР "КОБАЛЬТ"

"Кобальт" уходит в рассвет.

Вечерний Челябинск. 29.04.1998 года.

Олег Грачев: "Кобальт" уходит в рассвет.

Мало кто знает о том, что помимо знаменитых спецгрупп КГБ, о которых, кстати, уже многое стало известно в последние годы, в Афгане находился отряд специального назначения, до сих пор не упоминавшийся в прессе. Отряд спецназа МВД СССР при МВД Афганистана - "Кобальт". Сегодняшняя публикация посвящена одному из активных участников "Кобальта" - челябинцу Александру Петровичу ГОЛОВКО.

"Опознавательная анкета"

Отряд "Кобальт" был создан летом 1980 года как диверсионно-разведывательный. Отряд укомплектовывался людьми, имевшими достаточный, не менее десяти лет, опыт оперативной работы с "негласным аппаратом", а попросту говоря - с агентурой. А кто имеет такой опыт? Сотрудники ОБХСС, уголовного розыска, ГАИ, оперативники в исправительно-трудовых колониях.

В 1980 году Александр Головко был начальником Саткинского угро. В УВД на патриотическом подъеме многие писали рапорта с просьбой направить их в Афганистан. Написал рапорт и Головко. Написал и забыл о нем. Два года продолжал спокойно работать в Сатке (если можно назвать спокойной работу начальника уголовного розыска. Головко не могли не заметить. В апреле 1982 года на первенстве УВД области по скоростной стрельбе из пистолета стал чемпионом. А уже летом в УВД раздался звонок.

- Капитан Головко? Проходите медицинскую комиссию.

- Зачем?

- Рапорт об отправке в Афганистан писали?

- Писал.

- Проходите комиссию.

Комиссия, естественно, была пройдена без сучка без задоринки, и Головко вместе с товарищами отправили в Ташкент. На базе Высшей школы МВД действовал спецфакультет. Две трети всего учебного времени проходило в лингафонных кабинетах - учили язык неимоверно. Письменность в Афгане ведется справа налево, поэтому шесть месяцев зубрежки кому угодно могли показаться сущим адом.

И, конечно, стрельба и физподготовка. Каждый день. Патронов не жалели. Отряду "кобальтеров", в составе которого находился Головко, тогда учиться было полегче. Занятия уже вели преподаватели, прошедшие школу Афганистана и учитывающие ошибки, допускавшиеся их предшественниками.

Шесть месяцев пролетели быстро. "Студентов" проэкзаменовали и распустили по домам, даже предварительно не сказав, кто из них отправится в Афган.

- Потом определимся, - заявил руководитель учебы. - Не волнуйтесь, если что - вызовем телефонограммой.

Головко вернулся в Сатку и уже засобирался было в отпуск. Однако на восьмые сутки после возвращения домой в УВД пришла телефонограмма на его имя из Москвы: "Прибыть в Ташкент для отправки в спецкомандировку".

И снова - Ташкент. За двое суток так наших провакцинировали от всевозможных болезней, что по числу дырочек от иглы шприца они стали походить на многоопытных наркоманов.

Перед самой оправкой заставили заполнить пренеприятнейший документ - анкету, в которой надо было указать свои, только тебе присущие особенности: где и какие родинки на теле, сколько зубов есть и сколько и какие отсутствуют, цвет глаз. А надо сказать, что накануне наши офицеры устроили знатную отвальную. А что - по русской традиции, мало ли что случится в ближайшие несколько суток. Задумался над одним из пунктов анкеты майор Николай Исаев:

- Вот тут надо указать, какой цвет глаз. Так какой писать?

- Пиши, какой есть, - ответил инструктор.

Исаев вздохнул неподражаемо:

- Ну так я и напишу - крас-ню-щие глазищи у меня. После вчерашнего другого цвета и быть не может.

Все захохотали. Исаев немного разрядил напряженную обстановку, ведь каждый понимал, что заполняет "опознавательную анкету" на тот случай, если от тебя хоть что-нибудь останется...

"И смерть на пятки наступает"...

В феврале 1983 года Александра Головко вместе с другими " кобальтерами" перебросили по воздуху в Кабул. Возле кабульского майдана - аэропорта стояла Витебская воздушно-десантная дивизия, разместили отряд "Кобальт" в помещении третьего батальона, который был на операции. И началась "торговля": кого куда направить? В Афганистане двадцать восемь провинций, нашими группами контролировалось немногим более полутора десятков. Отряд делился на команды, те, в свою очередь, на группы. В аэропорту вновь прибывших "кобальтеров" встретил заместитель командира отряда подполковник Валерий Смирнов. Головко подошел, представился:

- Товарищ подполковник, капитан Головко прибыл для выполнения задания.

- Откуда ты?

- Из Челябинской области, из Сатки.

- Да ты ж земляк! Заходи ко мне!

Они прошли в комнату. Смирнов без обиняков спросил:

- Ну что, земляк, в Кабуле остаться хочешь?

- Да нет, Валера, я ж не отсиживаться сюда прибыл. Если есть такая возможность, направь в Герат. Там жизнь кипит.

- И смерть на пятки наступает, - продолжил Смирнов.

(Валерий Смирнов впоследствии возглавил управление внутренних дел Челябинской области, умер летом 1994 года .

На второй день "кобальтеры" грузились в АН-12 для перелета в Герат. Первое знакомство с войной состоялось сразу же после того, как Головко с товарищами попал в нутро самолета. Все было заставлено ящиками с минами, гранатами, другими боеприпасами. Сидя вот на этих ящиках, и предстояло спецназовцам отправиться к месту службы. Боеприпасы предназначались для Фээрка - армейских подразделений Афганистана.

После двух часов воздушной болтанки приземлились в Герате, где наших уже встречал БТР. Головко посмотрел в тримплекс и не удержался от изумленного возгласа:

- Куда мы попали? Глянь, мужики, автобус весь размалеванный, люди облепили его, и на крыше, и на капоте. Страна Лимония какая-то!

- Это точно, - подхватил разговор один из встречавших. - Только это не мешает им прямо сейчас нас в засаде дожидаться. От майдана до Герата "зеленка" тянется. Сосны ветхозаветные. Вот в этой "зеленке" нам сюрпризы и устраивают. Самолет-то ваш задержался, боевое охранение уже снято. Так что сейчас на везение уповать приходится.

Самое неприятное заключалось в том, что воевать в Афгане нашим приходилось с партизанами. Лобовые войсковые операции были редкостью. Душманы умело уходили из-под обстрела, скрываясь в населенных пунктах в водоснабжающих колодцах, которые имели разветвленные сети, и зачастую советские войска "работали" по кишлакам вхолостую. Головко по дороге от майдана до Герата видел из БТР разрушенные кишлаки, раскинувшиеся вдоль дороги. Ясно было, что здесь производилась зачистка. А что такое руины в условиях партизанской войны? Прекрасное место для засады. Поэтому колонны техники практически всегда сопровождали БТР или БМП.

Команда "Кобальта", в которую попал Головко и которая "обслуживала" Герат, состояла из семнадцати человек. В свою очередь эта команда делилась на две группы, контролировавшие провинции Калайи-Нау и Бадгис.

На второй день люди из отряда "Кобальт-3" занялись передачей агентуры "прибывшей команде из "Кобальта-4". Головко предупреждали, что афганцы - люди хитрые, изворотливые. У него же по первым контактам со своими агентами создалось впечатление, что, во-первых, люди они темные, а во-вторых, до сумасшествия влюблены в афгани - деньги. За деньги они могли сделать все, даже жену отдать.

Разместились "кобальтеры" в глинобитной "вилле" в саду, где находился дом губернатора Герата. По внешнему периметру располагались четыре поста Церандой (внутренние войска МВД Афганистана , вооруженные автоматами ППШ (не пропадать же им на складах в Союзе!), и наши выставляли пятый. У каждого из "кобальтеров" было прикрытие. Один значился советником по сельскому хозяйству, другой - советником молодежной организации (типа нашего комсомола . Александр Головко официально значился советником спецотдела ХАДа (КГБ Афганистана). Цель у них была одна - максимальный сбор агентурной информации для того, чтобы наши войска могли работать на опережение.

Ситуация в Герате уже в феврале 1983 года была очень непростой. В городе активизировались бандформирования ИПА (исламская партия Афганистана), лидер - войсковой капитан Туран Исмаил - мог "поставить под знамена" до 15 тысяч человек , ИОА (исламское общество Афганистана), ДИР (движение исламской революции). В среднем их боевые группы насчитывали от 50 до 300 человек.

Головко был обязан, получив агентурную информацию, направить донесение старшему советнику ХАДа, который, в свою очередь, ставил в известность старшего военного советника. Хадовцев в известность надо было ставить обязательно. Они также активно работали среди бандформирований и в лучшем случае заключали с некоторыми из них соглашение о нейтралитете. Таких бомбить уже было нельзя. Хотя из Кабула шла четкая "указивка": если "комитет" (штаб бандитов) находится ближе ста метров от жилых кварталов, бомбо-штормовой удар запрещался в принципе. Нередко эти "параметры" не выдерживались.

Информация на партизанской войне - это всё. И нужно ее море. Войсковая разведка, грушники, кэгэбисты - все работали на ее добывание. Вскоре и отряд "Кобальт" был перенацелен на внешнюю разведку и практически освобожден от необходимости заниматься сбором контрразведывательных информаций. Плановая система не изживала себя и на этой войне. Каждый "кобальтер" должен был обеспечить в месяц не менее трех эффективных авиавылетов с нанесением бомбовых ударов.

Казалось бы, в третьем по численности населения городе Афганистана Герате, укрепленном наличием наших войск, должен быть надежный порядок. Однако власть в нем действовала только до четырех-пяти вечера. Как только стоявший неподалеку от города 101-й полк снимал боевое охранение, в городе начинали властвовать "духи". До утра. Боевое охранение выставлялось вдоль дороги и представляло из себя цепочку танков и БТР, охранявших колонны двигавшейся техники с боеприпасами, продуктами, медикаментами. Но охранение выставлялось где-то около восьми утра, а Головко с товарищами приходилось для обеспечения спецоперации по агентурной информации выдвигаться к майдану (аэропорту часа на три раньше, когда никакого боевого охранения еще и в планах не было...

"Вспышка!"

Головко только что переговорил со своим агентом-афганцем, который "скачал" ему информацию о месте нахождения исламского "комитета" в одном из кишлаков. Головко подготовил донесение для ХАДа. Через некоторое время пришла "указивка" - отработать полученную информацию. Это означало, что на рассвете Александр Головко со своим агентом должен был на вертолете вылететь к этому кишлаку, чтобы на месте обеспечить необходимую корректировку.

Ранним утром БТР выехал из Герата по дороге на майдан. Каждый такой выезд для "кобальтера" был сродни игре в "русскую рулетку". Никто не гарантировал безопасности, никто не прикрывал одинокий БТР, несущийся сквозь "зеленку". Многое начинало зависеть от наблюдателей у бойниц и от самого водителя.

- Ты, Гриша, сосредоточься, - напутствовал Головко водителя Григория Кривошеина. - Главное, успеть на вспышку среагировать, если что...

БТР проехал несколько километров, и когда казалось, что на этот раз фортуна на стороне наших, один из наблюдателей вскрикнул:

- Вспышка!

Гриша моментально даванул тормоз что есть силы. Всю группу швырнуло вперед. Головко через мгновение услышал характерный шипящий свист - граната пролетела в нескольких сантиметрах от БТР и долбанулась в глиняную стену по другую сторону дороги.

- А теперь жми, Гриша! Жми, мать их! Зажарят, падлюки!

По БТР был произведен выстрел из гранатомета. Стрелок всегда делает выстрел на упреждение, учитывая скорость танка или БТР. Поэтому классный водитель с хорошей реакцией в Афгане всегда был на вес золота. А вспышку... ее всегда заметишь, если специально ведешь наблюдение. Главное, чтобы не было поздно.

До майдана их больше никто не обстрелял. В МИ-8 погрузились быстро - Головко и его агент-афганец Салил.

- До кишлака минут сорок лета, - заметил вертолетчик, который - это явно чувствовалось - был под хмельком, на боевые вылеты летчики, особенно перед дембелем, почти всегда принимали "последние сто граммов" на всякий случай. - Пойдем на максимальной высоте, чтобы из ДШК не растребушили. Километра за три начну снижаться, не провороньте.

- Понял, - сказал Головко, которому вовсе не улыбалась перспектива боевого вылета с пилотом "под мухой". - Сам не промахнись.

- Не каркай, - гоготнул пилот. - У меня еще есть чем глаз подвострить, - и демонстративно помахал фляжкой, в которой наверняка плескалось еще пару сотен граммов спирта.

- Ох ты, Боже ж ты мой, - обреченно пробормотал Головко.

Спустя полчаса вертолет приблизился к кишлаку.

- Ну смотри, Салил! - крикнул Головко. - Где, по твоим сведениям, комитет?

Афганец посмотрел в иллюминатор, потом в подробную карту местности и уверенно ткнул пальцем в точку.

- Вот здесь, командир.

- Точно? Смотри, если не так, бомбардировщики почем зря тут похайлают.

- Здесь, - подтвердил афганец.

Головко передал координаты комитета пилоту. Тот сообщил о них на землю. Через некоторое время в небо поднимутся бомбардировщики, чтобы отутюжить местность. А пока нужно дать им пристрелочный ориентир. Вертолет жахнул НУРСом. Снаряд разорвался метрах в сорока от цели.

- Чтоб ты.., - выругался Головко. - Сто граммов он для храбрости принял.

Но делать было нечего - пришлось корректировать бомбардировку по следу от НУРСа.

Через некоторое время бомбардировщики сровняли с землей полкишлака. А комитет скорее всего за это время благополучно скрылся...

Но вообще у наших вертолетчиков в Афгане был накоплен огромный боевой опыт. Если в Союзе он за год выпускал один боевой НУРС, то в Афгане за одну операцию - десятки. А после введения в 1984 году фотопланшетов местности, когда агент уже максимально точно показывал местонахождение штаба "духов", стрельба с воздуха стала более эффективной. Неуловимых ранее главарей банд стало гибнуть на порядок больше. Меры, предпринятые нашим командованием, были вынужденные. 1984-й стал одним из самых черных периодов пребывания наших войск в Афганистане. По некоторым данным, именно в этом году наши войска понесли там наиболее ощутимые потери.

Но еще в 1983 году однажды случилось непредвиденное. В мае в Афганистан приехал писатель Александр Проханов. Понравился он нашим: на боевой вылет напросился, в общевойсковой операции участвовал. Не прятался, одним словом, все хотел своими глазами увидеть. Книгу потом хорошую написал, где на одной из фотографий вместе с Головко запечатлен. А тут как раз в начале операции афганский экипаж угнал новый танк Т-80 в подразделение Турана Исмаила. Ох и повертелись же наши разведчики, в том числе и "кобальтеры". На уши всю агентуру подняли. И кое-какая информация просочилась. Проверять ее, конечно, надо было основательно, но и немедля. А из Герата спозаранку выбраться - что линию фронта перейти. Город, в котором только две-три улицы являются как бы государственными, а на остальных хозяйничает оппозиция, напоминает скорее сумасшедший дом. Утром для проверки оперативной информации, прихватив с собой агента, Головко, Анциферов, Слезко (водитель отправились в сторону майдана на БТР).

- Давай, мужики, срежем дорогу, - предложил Головко. - Что-то недоброе сердцем чую. "Зеленка" она и есть... гадость такая.

Решили поехать другим маршрутом по городу. Улица становилась все уже и уже. БТР наконец вылетел на открытое пространство, и нашим хватило нескольких мгновений, чтобы осознать, что жить им осталось всего ничего...

На глинобитном доме развевался исламский флаг, а небольшое пространство перед ним было сплошь усеяно вооруженными людьми. Они ошалело пялились на БТР, забыв про оружие. Все произошло за несколько секунд.

- Вывози, Санек! - крикнул Головко, мельком взглянув на Слезко.

Слезко заложил крутой поворот, на какое-то время выставляя бок с номерным знаком под обозрение душманам и развеивая их последние сомнения. БТР взревел и впритирку к стене, раздавив по пути пожилого "духа", рванулся в обратном направлении. По корпусу зачастил "горох" - "духи", опомнившись, открыли сумасшедшую стрельбу. Только через несколько минут, когда стало ясно, что погони нет, наши поняли, что остались живы. По счастливой случайности у исламистов не оказалось под рукой гранатомета в "рабочем состоянии".

"Вахобу не верь!"

В половине пятого вечера каждый день начинал дуть ветер-"афганец". С завываниями ветра активизировались и душманы. До поздней ночи на улицах частили автоматы. Правда, через некоторое время Головко вычислил, что в основном это молотят в воздух "церендоевцы" (местная милиция). Для чего? Так потом в пять раз больше отстрелянного оформят списанием боеприпасов, а разницу передадут душманам. Подпитка боеприпасами исламистов была огромная и в немалой степени "благодаря" местной милиции.

Одним из руководителей местных "церендоевцев" был Вахоб, отучившийся в Ташкенте, знавший русский язык. Но самих русских в своей стране воспринимал как национальное бедствие.

- Господин командир, один секрет хочу сказать тебе, - прошептал как-то Головко один из его агентов. - Вахобу не верь, он вас ненавидит. Друзей у него среди исламистов много есть. Не делись с ним информацией и его информации не доверяй.

Вот так и приходилось крутиться. А как информацией не делиться, когда многие действия приходилось осуществлять согласованно? А как хочешь...

О пользе браги на войне

Прививки прививками, но в Афгане наших строго контролировали на предмет соблюдения правил личной гигиены. Гепатит и паратиф зверствовали, а потому у каждого были личная ложка, кружка, целлофановые пакеты, в которых хранились личные принадлежности. Но был у Александра Головко один знакомый прапорщик Иван Ярагин, который за время службы ни разу элементарным расстройством кишечника не страдал. А все дело в чем? Дело в том, что Головко за почти двухлетний срок службы ни разу не видел прапорщика трезвым. Не водку он глушил, а брагу. Брага была у него всегда. А так как танковый экипаж, в котором служил прапорщик, размещался автономно от остального полка, то особого контроля за своей персоной не испытывал и брагу гнал в свое удовольствие и сколько душеньке угодно. Микробы паратифа не выживают в кислой среде, так вот Ярагин два года изо дня в день бражкой эту среду в своем организме и утверждал.

Фаталист Адилбек

Среди близких хороших знакомых Александра Головко был старший лейтенант Адилбек Таджибаев родом из Андижана. Мастер спорта по борьбе, отчаянный парень. Сколько бы ни говорили ему о том, что не надо судьбу дразнить, не надо наверху БТРа показываться без необходимости - не слушал. И ведь проносило!

24 февраля 1984 года под вечер БТР, в котором были Головко и Таджибаев, направился в сторону Герата из 101-го полка. Откуда-то из руин в стороне от дороги прозвучал один-единственный выстрел. Пуля влетела в небольшое окошечко БТРа и ударила Адилбека в область паха. Головко никогда не видел столько крови - горячей, пахнущей. Пуля перебила артерию, и Адилбек умер у Головко на глазах за несколько минут. Когда БТР влетел в город, старший лейтенант из Андижана был уже мертв. После этого ЧП в Герат с проверкой нагрянул Валерий Смирнов.

- В чем дело? Где ваши кровоостанавливающие жгуты? - резко спросил он гератских "кобальтеров". - Для чего их вам выдали, а?!

В ответ - молчание.

- Почему на ночь глядя поехали из полка? - продолжал выяснять Смирнов. - Почему не дождались утра?

Отвечать было нечего. Всему виной - бесшабашность "кобальтеров". Приняли в полку "на грудь", обменялись информацией и потянуло "домой", в Герат, когда боевое охранение дороги уже часа два как было снято.

- Адилбек презирал опасность, он бросал вызов судьбе, - говорит мне о том случае Александр Головко спустя четырнадцать лет. - Так бесконечно продолжаться не могло. Сам подумай, почему полушальная пуля выбрала именно его? Ведь в БТРе ехало пятеро. Думаешь, случайно? Не-ет, есть в этом какая-то жуткая закономерность.

...Жгуты в Герат привезли из Кабула. Обязали носить всех. Месяц "кобальтеры" потаскали их на поясе, а потом повыкидывали. Мешались...

А ведь в любой момент могли понадобиться. Как понадобились однажды (и хорошо, что в БТРе жгут оказался , когда "кобальтеры", доставив заболевшего товарища в 101-й полк, возвращались обратно в Герат и стали свидетелями жуткой сцены. На правой стороне дороги полыхал наш БТР. Возле него лежали в луже крови двое солдат и еще один с перебитой кровоточащей ногой пытался выползти из зоны обстрела. Душманы поливали огнем уже охваченный пламенем БТР и пытались добить парня.

Гриша Кривошеин, резко вывернув руль, выскочил на обочину и закрыл горящий БТР своей машиной. Головко и Анциферов выскочили из бокового люка и бросились к тяжело раненному солдату.

- Быстрее, мужики! - крикнул им Кривошеин. - Подбирайте паренька, я прикрою! - и Гриша открыл огонь по "духам" из КПВТ (крупнокалиберный пулемет Владимирова танковый .

Головко и Анциферов подбежали к плачущему солдату, совсем еще мальчишке, подхватили его с земли и как могли осторожнее погрузили в люк. Времени было в обрез. Если что-то случится с Гришей - все здесь останутся. Но Кривошеин, выпустив последнюю очередь, дал по газам, и БТР понесся на всех парах подальше от засады.

Засада за засадой. Не было практически ни одного дня, когда бы "духи" не подкарауливали наших на дороге от майдана до Герата.

Воздушные камикадзе

Утром, отправляясь на отработку агентурной информации, "кобальтеры" по совету опытных товарищей пили только чай. Если и с сахаром, то только по пол-ложечки. Иначе, если позавтракаешь, да не дай Бог получишь проникающее ранение в живот, выжить не будет шансов. А уж гангрену точно схлопочешь. Когда летунам остается неделька-другая до дембеля, они, как правило, стараются от вылета улизнуть или нагрузиться самогонкой так, чтоб небо с овчинку показалось. Головко уже набрался опыта агентурной работы в Афгане, а вот к причудам своих летчиков привыкнуть никак не мог.

- Полетели, командир? - спросил он пилота, устраиваясь в вертолете вместе с агентом.

- Щас отвввалим, - протянул тот.

"Бог ты мой, да он же пьяный в задницу!" - внутри у Головко все похолодело.

- Командир, ты как, в состоянии? - спросил он летуна.

- Все п-пу-тем, - заявил тот.

Вертолет уже поднялся в воздух.

- А ты че перрреживашь, зземлячок? Не нравится, што ли, как я лечу? Ну так на, сам рули.., - и летун, к ужасу Головко, оттолкнул от себя баранку.

- Да держи ты его! - рявкнул Головко. - Эх, были б на земле - я б тебе так заехал от души.

- Попппробуй, - вяло усмехнулся пилот и стал выползать из своего кресла.

- Сиди, хрен масляный! - Головко вжал летуна в кресло. - Угробишь ведь нас! До дембеля-то, небось, денька два? Вот и сиди